What do you think?
Rate this book
Искусство легких касаний
В чем связь между монстрами с крыши Нотр-Дама, шедеврами Гойи, самобытным мистическим путем России и трансгендерными уборными Северной Америки?
Мы всего в шаге от решения этой мучительной загадки!
Детективное расследование известного российского историка и плейбоя К.П. Голгофского посвящено химерам и гаргойлям - не просто украшениям готических соборов, а феноменам совершенно особого рода. Их использовали тайные общества древности. А что, если эстафету подхватили спецслужбы?
Что, если античные боги живут не только в сериалах с нашего домашнего торрента? Можно ли встретить их в реальном мире? Нужны ли нам их услуги, а им - наши?
И наконец, самый насущный вопрос современности: "Столыпин, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа..."
В книге ответ есть, и довольно подробный.
Мы всего в шаге от решения этой мучительной загадки!
Детективное расследование известного российского историка и плейбоя К.П. Голгофского посвящено химерам и гаргойлям - не просто украшениям готических соборов, а феноменам совершенно особого рода. Их использовали тайные общества древности. А что, если эстафету подхватили спецслужбы?
Что, если античные боги живут не только в сериалах с нашего домашнего торрента? Можно ли встретить их в реальном мире? Нужны ли нам их услуги, а им - наши?
И наконец, самый насущный вопрос современности: "Столыпин, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа..."
В книге ответ есть, и довольно подробный.
416 pages, Hardcover
First published August 12, 2019
40 people are currently reading
434 people want to read
About the author
Victor Pelevin
211 books1,969 followersVictor Olegovich Pelevin is a Russian fiction writer. His books usually carry the outward conventions of the science fiction genre, but are used to construct involved, multi-layered postmodernist texts, fusing together elements of pop culture and esoteric philosophies. Some critics relate his prose to the New Sincerity and New Realism literary movements.
RU: Виктор Пелевин
RU: Виктор Пелевин
Ratings & Reviews
Friends & Following
Create a free account to discover what your friends think of this book!
Community Reviews
Displaying 1 - 30 of 100 reviews
October 3, 2023
Pelevint alapvetően mindig jó olvasni. És igen, itt ez az „alapvetően” fosztóképzőként funkcionál. Mert hát ugye van ez a hírhedt pelevini lekvár, ami gyakorlatilag már vagy húsz éve az összes könyve gerincét alkotja. Értek ezalatt egy okkult összeesküvést buddhizmussal és fogy. társ. kritikával elegyítve, ami végtelenül kreatív konstrukció és amiben bűnös élvezet elmerülni – ez lett Pelevin címerállata. E köré eszkábál aztán egy regényt. (Vagy kisregényt.) Csak hát az van, hogy egyre inkább az agymenés a lényeg, ez a dolog a regényeszkábálással pedig csak nyűg, amin szöszölünk ugyan, mert a kiadó ragaszkodik hozzá, de igazából púp a háton.
Különösen az első történetben (Iakinf) feltűnő, mire megy ki a játék. Van négy orosz srác, aki egy rejtélyes túravezetővel elindul valami hegyre. Már a felénél tök nyilvánvaló, mire fog kifutni az egész, de sebaj, a lényeg nem ez, hanem amiről a túravezető végig hadovál: a fenn említett okkult lekvár Kronosz elveszett fiairól. A bántóan kiszámítható cselekmény meg csak azért van, hogy ezt a hadoválást ívbe rendezze, hisz Pelevin mégse Hamvas Béla.
A második kisregény (Gyengéd Érintések Művészete) ugyanez, pepitában. A központban itt is a lekvár áll, konkrétan Oroszország és az USA gigantikus titkos háborúja, amit harci mémekkel vívnak. (Hogy mit csinál a harci mém? Hát, elpusztít egy egész nemzetet azzal, hogy megfertőzi a cancel culture-rel. Például.) Pelevin ugyanakkor az egészet egy olcsó, bár a maga nemében szemtelenül élvezetes keretbe passzintja: úgy adja el a konspirációt, mintha az egy több ezer oldalas fiktív regény százvalahány oldalas recenziója (vagy pontosabban: tartalmi összefoglalója) lenne. Aminek nyilvánvaló haszna, hogy egy Kuszma nevű értékelőnek ettől az egész jobban tetszik, mert valamiért el van olvadva azoktól a könyvektől, amelyek nem létező könyvekről szólnak. Mert azok olyan meták, és én kellemesen lúdbőrzök a metáktól. Ugyanakkor ezzel a trükkel Pelevin el is távolítja az egész problémát, csökkentve annak általános súlyát. Hisz nem a konstruált valóságban zajlik ez a rettentő (bár kevéssé egzakt) harmadik világháború, hanem csak a konstruált valóságban írott konstruált könyvben. Két lépésre kerül ezáltal az író a saját meredek konteóitól, alkalma nyílik a nem létező kritikus szájával kinyilvánítani fenntartásait vele szemben. Ez egyfelől biztonsági játék, másfelől pedig egyfajta játék a „biztonsági játék” fogalmával is. Már ha értitek, mit akarok mondani, mert lassan én sem.
A harmadik írás (A sztolipin) a legrövidebb, de sokáig úgy tűnt, hogy a kedvencem lesz. Részben mert más: egy jó sűrű kamaradrámának tűnik a lehető legszűkebb színpadon, vagyis egy börtönvagonban. Aztán itt is beúszik a szokásos pelevini katyvaszolás. Pedig már kezdtem örülni, hogy most végre nem.
Szóval szeretem én Pelevint, fogok is még olvasni tőle. Mert élvezetes, a maga kiszámítható módján. Meg is ajánlom erre a könyvre is a négyes alát. Bár egyre inkább érzek valami irritálót abban, ahogy a témáit kezeli, valamiféle hajlamot a relativizálásra. Mintha az író világában mindenki bekötött szemű csimpánz lenne, aki vakon tévelyeg a konteók és téveszmék dzsungelében, választásaik, erkölcsi döntéseik lényegében irrelevánsak, hisz így is, úgy is ugyanabban az eltéphetetlen hálóban vergődnek - az egyetlen mindent látó szempár az íróé, aki a háttérben áll, és a frizuráját igazgatja.
Különösen az első történetben (Iakinf) feltűnő, mire megy ki a játék. Van négy orosz srác, aki egy rejtélyes túravezetővel elindul valami hegyre. Már a felénél tök nyilvánvaló, mire fog kifutni az egész, de sebaj, a lényeg nem ez, hanem amiről a túravezető végig hadovál: a fenn említett okkult lekvár Kronosz elveszett fiairól. A bántóan kiszámítható cselekmény meg csak azért van, hogy ezt a hadoválást ívbe rendezze, hisz Pelevin mégse Hamvas Béla.
A második kisregény (Gyengéd Érintések Művészete) ugyanez, pepitában. A központban itt is a lekvár áll, konkrétan Oroszország és az USA gigantikus titkos háborúja, amit harci mémekkel vívnak. (Hogy mit csinál a harci mém? Hát, elpusztít egy egész nemzetet azzal, hogy megfertőzi a cancel culture-rel. Például.) Pelevin ugyanakkor az egészet egy olcsó, bár a maga nemében szemtelenül élvezetes keretbe passzintja: úgy adja el a konspirációt, mintha az egy több ezer oldalas fiktív regény százvalahány oldalas recenziója (vagy pontosabban: tartalmi összefoglalója) lenne. Aminek nyilvánvaló haszna, hogy egy Kuszma nevű értékelőnek ettől az egész jobban tetszik, mert valamiért el van olvadva azoktól a könyvektől, amelyek nem létező könyvekről szólnak. Mert azok olyan meták, és én kellemesen lúdbőrzök a metáktól. Ugyanakkor ezzel a trükkel Pelevin el is távolítja az egész problémát, csökkentve annak általános súlyát. Hisz nem a konstruált valóságban zajlik ez a rettentő (bár kevéssé egzakt) harmadik világháború, hanem csak a konstruált valóságban írott konstruált könyvben. Két lépésre kerül ezáltal az író a saját meredek konteóitól, alkalma nyílik a nem létező kritikus szájával kinyilvánítani fenntartásait vele szemben. Ez egyfelől biztonsági játék, másfelől pedig egyfajta játék a „biztonsági játék” fogalmával is. Már ha értitek, mit akarok mondani, mert lassan én sem.
A harmadik írás (A sztolipin) a legrövidebb, de sokáig úgy tűnt, hogy a kedvencem lesz. Részben mert más: egy jó sűrű kamaradrámának tűnik a lehető legszűkebb színpadon, vagyis egy börtönvagonban. Aztán itt is beúszik a szokásos pelevini katyvaszolás. Pedig már kezdtem örülni, hogy most végre nem.
Szóval szeretem én Pelevint, fogok is még olvasni tőle. Mert élvezetes, a maga kiszámítható módján. Meg is ajánlom erre a könyvre is a négyes alát. Bár egyre inkább érzek valami irritálót abban, ahogy a témáit kezeli, valamiféle hajlamot a relativizálásra. Mintha az író világában mindenki bekötött szemű csimpánz lenne, aki vakon tévelyeg a konteók és téveszmék dzsungelében, választásaik, erkölcsi döntéseik lényegében irrelevánsak, hisz így is, úgy is ugyanabban az eltéphetetlen hálóban vergődnek - az egyetlen mindent látó szempár az íróé, aki a háttérben áll, és a frizuráját igazgatja.
August 24, 2019
Три рассказа, из которых первый и третий — полный проходняк, а интерес представляет только второй. Но дело в том, что и интерес он представляет только для тех, кто не знаком с творчеством писателя и философа Дмитрия Евгеньевича Галковского, так как является практически дословным пересказом его старых постов из ЖЖ годовалой, двухгодовалой и даже еще большей давности (от себя господин Пелевин добавил излюбленную им "чекистско-мистическую" пургу).
Прошлогодняя "улитка" тоже с точки зрения сюжета была ни о чем, но там хотя бы были мощнейшие сцены медитационных трипов, и они оставляли очень сильное впечатление. Здесь же господин Пелевин доходит буквально до плагиата — кажется, мы фиксируем новое дно падения мастера-ежегостаночника.
Прошлогодняя "улитка" тоже с точки зрения сюжета была ни о чем, но там хотя бы были мощнейшие сцены медитационных трипов, и они оставляли очень сильное впечатление. Здесь же господин Пелевин доходит буквально до плагиата — кажется, мы фиксируем новое дно падения мастера-ежегостаночника.
January 28, 2021
Начинается с истории про несмыкаемый generation gap: феерические идиоты (отвратительная хипстерская пионэрия) встречаются с нормальным человеком.
Вторая повесть - расширенное руководство по, простигосподи, майндфулнесс (потому что на шаматху не тянет), произведенное в закоулках западного эгрегора, а заодно и справочник по более-менее современной манипуляции массовидным сознанием. Хотя, сказать правду, сказки о всемогуществе кагебешников в исполнении ВОПля уже не просто заебали, а остопиздели. Мог бы для разнообразия изобразить их мерзким и глупым мудачьем, но нет же, блядь, обязательно гламуризовать и романтизировать это отребье нужно. Вообще ВОПль как проэкт Кагебе - тема диссертации какого-нибудь кремленолога в идеальном мире.
Последний рассказ из вселенной Фудзи - прекрасный и музыкальный экзерсис по фене: метафора пробуждения, только для большой зоны.
Опять: самое (и даже самое-самое) лучшее, подъемы наверх, спуски вниз, ветхий (человек) в значении древний, закладывание кренов, кивки и отрицательные мотания головой, симпозиум у него проходит на доме, Толкин вдруг становится Рауэлем, эйблизм становится айболизмом, французы и англичане щеголяют русскими поговорками и советскими мемасиками, не зная русского языка, Лугдунум почему-то становится Лукдунумом, возникают какие-то советские "передовые романы" 30-40х годов.
Поневоле заподозришь, что у него идиоты-редакторы, к тому же любящие сочинять дурацкие сноски. Потому что явное наличие мозга и интеллекта у ВОПля в голове с таким вот не монтируется. Ну либо он действительно болван, только хитро маскируется.
Вторая повесть - расширенное руководство по, простигосподи, майндфулнесс (потому что на шаматху не тянет), произведенное в закоулках западного эгрегора, а заодно и справочник по более-менее современной манипуляции массовидным сознанием. Хотя, сказать правду, сказки о всемогуществе кагебешников в исполнении ВОПля уже не просто заебали, а остопиздели. Мог бы для разнообразия изобразить их мерзким и глупым мудачьем, но нет же, блядь, обязательно гламуризовать и романтизировать это отребье нужно. Вообще ВОПль как проэкт Кагебе - тема диссертации какого-нибудь кремленолога в идеальном мире.
Последний рассказ из вселенной Фудзи - прекрасный и музыкальный экзерсис по фене: метафора пробуждения, только для большой зоны.
Опять: самое (и даже самое-самое) лучшее, подъемы наверх, спуски вниз, ветхий (человек) в значении древний, закладывание кренов, кивки и отрицательные мотания головой, симпозиум у него проходит на доме, Толкин вдруг становится Рауэлем, эйблизм становится айболизмом, французы и англичане щеголяют русскими поговорками и советскими мемасиками, не зная русского языка, Лугдунум почему-то становится Лукдунумом, возникают какие-то советские "передовые романы" 30-40х годов.
Поневоле заподозришь, что у него идиоты-редакторы, к тому же любящие сочинять дурацкие сноски. Потому что явное наличие мозга и интеллекта у ВОПля в голове с таким вот не монтируется. Ну либо он действительно болван, только хитро маскируется.
August 25, 2019
Пелевин не пишет, Пелевин иронизирует. Преимущественно о том, что такое "строить химеры". Ведь он не писатель, а, по тексту, социальный философ и современный поп-автор (и, по словам Голгофского, «поп-» здесь, видимо, употреблено в духовном смысле). Дух времени как всегда душен и временен - через пару-тройку лет уже не поймёшь шуток про жёлтые жилеты и пожар Нотр-Дам. Автоцитаты для своих и наезды на критиков - всё на месте. А также продолжение бесконечной саги про "богов над богами" - теперь карфагенского разлива. в общем, всё как мы любим.
December 3, 2019
Захватывающий сюжет полон мистики. В какой-то момент начинаешь сопереживать героям. Три части с разными историями, в которых можно увидеть тонкую общую нить. Меня особенно захватила первая часть. Очень понравилась описаная идея с божествами, пока люди используют функцию божества, значит он существует. Похожая идея воплощена, как по мне, в сериале «Американские боги».
Понравилась цитата в тему: «Мы – дети своего времени. И время нас пожирает. Вот это и есть проявление Кроноса.»
«Что такое дети? Скажи мне. Я подумал и говорю – цветы жизни? Он засмеялся. Нет, говорит. Не только. Это концентрат времени. Сгущенное время, так сказать. Время, свернутое в пружину. Когда ребенок растет, становится взрослым, а потом стареет и умирает, пружина раскручивается. Время расходуется. Смерть – это когда оно кончилось.»
«Ибо один из главных постулатов культа Разума в том, что бога нет, а есть… Разум. Так спрятаться на самом виду надо, конечно, уметь…»
«Человек, пишет Голгофский, это биологическая платформа, которую захватил Разум, вытеснив всех прежних богов-арендаторов двухкамерного мозга («devils of unreason», как сочно назвал их Альфред Хичкок в фильме «Spellbound»). «Оккупировал», сказал бы удолбанный мексиканский колдун; «благословил своим божественным присутствием», возразил бы революционный палач конца восемнадцатого века.»
«Человек, мол, живет для удовольствия и наслаждения. Любой человек, бедный или богатый, живет только и единственно ради него. Потому что люди так устроены, что иначе жить не смогут и не станут. Просто у разных социальных классов эти удовольствия разные. Во всяком случае, внешне. Но та часть человеческого мозга, которая их испытывает, совершенно одинаковая.»
«И раб, и Цезарь счастливы одинаково, хотя от разных вещей.»
«Как говорят новейшие философы, наша свобода имеет пределы – она кончается там, где начинается чужая придурь».
Понравилась цитата в тему: «Мы – дети своего времени. И время нас пожирает. Вот это и есть проявление Кроноса.»
«Что такое дети? Скажи мне. Я подумал и говорю – цветы жизни? Он засмеялся. Нет, говорит. Не только. Это концентрат времени. Сгущенное время, так сказать. Время, свернутое в пружину. Когда ребенок растет, становится взрослым, а потом стареет и умирает, пружина раскручивается. Время расходуется. Смерть – это когда оно кончилось.»
«Ибо один из главных постулатов культа Разума в том, что бога нет, а есть… Разум. Так спрятаться на самом виду надо, конечно, уметь…»
«Человек, пишет Голгофский, это биологическая платформа, которую захватил Разум, вытеснив всех прежних богов-арендаторов двухкамерного мозга («devils of unreason», как сочно назвал их Альфред Хичкок в фильме «Spellbound»). «Оккупировал», сказал бы удолбанный мексиканский колдун; «благословил своим божественным присутствием», возразил бы революционный палач конца восемнадцатого века.»
«Человек, мол, живет для удовольствия и наслаждения. Любой человек, бедный или богатый, живет только и единственно ради него. Потому что люди так устроены, что иначе жить не смогут и не станут. Просто у разных социальных классов эти удовольствия разные. Во всяком случае, внешне. Но та часть человеческого мозга, которая их испытывает, совершенно одинаковая.»
«И раб, и Цезарь счастливы одинаково, хотя от разных вещей.»
«Как говорят новейшие философы, наша свобода имеет пределы – она кончается там, где начинается чужая придурь».
August 28, 2019
4, хотя скорее всего это 3,5 , пусть будет выше за прежние заслуги. Разочаровала прежде всего слишком громоздкая средняя повесть, полная неоригинальных наивных штампов и клише выдаваемых за какую то глубокую истину. Впрочем, скажите вы, так и это и есть весь Пелевин. Согласна, почти.. Тут еще не хватает именно легкости и свежести как ни странно, актуальности. Темы вмешательства в выборы и всяких рассуждений о загнивании и упадке Запад давно уже отошли на второй план и мало волнуют кого в нынешней России. И лишь Пелевин остался там, в вегетарианской еще России, где резвятся полит технологи и добродушные товарищи майоры. Сегодня мы живем скорее в жутком мире нарисованным Сорокиным (вечным конкурентом Пелевина), где даже еще страшнее чем представить раньше проц��етают ужасные порядки гротескных наказаний за малейшее неповиновение и попытку противостояния системе. Внезапно мы вновь переключились на внутреннюю повестку и все эти оглядки на Запад уже в прошлом.
И вот тут, когда уже почти готова закрыть книгу запутавшись в странном калейдоскопе конспирологий и теорий, неожиданно добираюсь до третьей повести. И здесь я понимаю, что все таки Пелевин все еще прекрасен как никогда! Именно за третью и первую часть я могу рекомендовать эту книгу. Он как никогда точно обозначил суть сегодняшнего настроения и состояния нашего общества. Мы все вышли со своими проблемами из страшных 90-х, когда началась новейшая история нашей страны. Тяжелое наследие СССР все еще тащит нас, как в этом жутком поезде куда то в жуткий ад который не кончается. Весь ужас нашего общества когда специфический жаргон заключенных понятен и употребляем всеми остальными так прекрасно описан в "Столыпине".
И вот тут, когда уже почти готова закрыть книгу запутавшись в странном калейдоскопе конспирологий и теорий, неожиданно добираюсь до третьей повести. И здесь я понимаю, что все таки Пелевин все еще прекрасен как никогда! Именно за третью и первую часть я могу рекомендовать эту книгу. Он как никогда точно обозначил суть сегодняшнего настроения и состояния нашего общества. Мы все вышли со своими проблемами из страшных 90-х, когда началась новейшая история нашей страны. Тяжелое наследие СССР все еще тащит нас, как в этом жутком поезде куда то в жуткий ад который не кончается. Весь ужас нашего общества когда специфический жаргон заключенных понятен и употребляем всеми остальными так прекрасно описан в "Столыпине".
March 19, 2021
Ismételten le vagyok nyűgözve, Pelevin újra sziporkázik és pukkasztja a polgárokat, na meg engem szórakoztat, igazi oroszként mérhetetlen gegparádét és társadalomkritikát hord elénk teherautó-számra, itt bizony nincs pihenés, a figyelem nem lankadhat, ha az olvasó felül erre a transzidőtér-expresszre, bírnia kell a tempót. Az első elbeszélésben négy teljesen különböző fiatal egy hegyi túrán vesz részt, ahol a túravezető a történeteivel nyűgözi le őket... egyszercsak pun, majd görög istenek 😀
Utána következik a leghosszabb elbeszélés, ami egy Da Vinci-kód parafrázis regény kivonata, hogyan lehet birkavesével födrengést megelőzni. Na jó, nem, igazából pulykával és mémekkel vívnak háborút a kollektív tudatalattit fehasználva, persze itt is végigsuhan a történelemen.
Végül egy rövidke elbeszélés egy börtönvonatról.
Nagyon Pelevin.
Utána következik a leghosszabb elbeszélés, ami egy Da Vinci-kód parafrázis regény kivonata, hogyan lehet birkavesével födrengést megelőzni. Na jó, nem, igazából pulykával és mémekkel vívnak háborút a kollektív tudatalattit fehasználva, persze itt is végigsuhan a történelemen.
Végül egy rövidke elbeszélés egy börtönvonatról.
Nagyon Pelevin.
February 11, 2021
3.5
Sunku ką ir pakomentuoti. Kadangi esu skaitęs keletą knygų Lietuviškai ir teko girdėti, kad originalo kalba skamba viskas dar geriau, tai norėjau taip perskaityti naujausią Pelevino knygą. Tai taip ir pabandžiau. Tiksliau klausiau įrašo, o Kindle sekiau tekstą. Iš pradžių akys raibo nuo kirilicos, bet gan greit įpratau Kai ryškiai ko nors nesuprasdavau stabdydavau audio ir naudodavausi Kindle'o turimu Google translate'tu (na gal sąlyginai Kindleo), o stabdymų ir vertimosi buvo išties nemažai. Bet negaliu skųstis, nes buvo gan patogu, nors rusiškai tokį variantą bandžiau gal antrą kartą. Netgi išmokami keletą naujų žodžių.
Kas patiko? Na kaip visada - į nuogą, įžūlų cinizmą įvilkta realybės refleksija su fantastikos elementais. Pati knyga trys apsakymai. Pirmasis priminė stereotipinį holivudinių filmų vaizdą kai pasakojama siaubo istorija prie laužo. Antrasis labiausiai patiko, nes buvo apie hibridinius karus. Apie trečią rašyti nenoriu, nes nesugalvojo kaip, kad neišspoilinčiau.
Antrąjame apsakyme dar patiko kaip surišama tarsi tiltu tarp to kas žinoma su to kas galėjo būti. Vietomis prisipažinsiu netgi išsidūriau pradėdamas googlinti autoriaus išgalvotas meditacijos technikas. Turbūt labiausiai patiko Pelevino skvarbus, ciniškas ir įžūlus žvilgsnis į visuotinai priimtas mistifikacijas ir negailestingai jas daužančias, bei parodantis dalykus kokie jie yra nuogoje šviesoje. Keli momentai buvo knygoje kai ir aš prieš akis išvydau nuogą karalių. Beje su pirmuoju apsakymu man siejosi įtakos tema. Ir kažkaip naujai suskambėjo įtaka kaip tam tikra santykio charakteristika. Na ką Pelevinas yra Pelevinas. Bijojau, kad po pirmų knygų nusivilsiu. Tai ta baimė dėl nusivylimo ir toks skaitant saugojimasis turbūt visai apsaugojo nuo nusivylimo. Jeigu būčiau daugiau tikėjęsis turbūt būčiau nusivylęs daug labiau. O dabar taip - visai nieko.
Sunku ką ir pakomentuoti. Kadangi esu skaitęs keletą knygų Lietuviškai ir teko girdėti, kad originalo kalba skamba viskas dar geriau, tai norėjau taip perskaityti naujausią Pelevino knygą. Tai taip ir pabandžiau. Tiksliau klausiau įrašo, o Kindle sekiau tekstą. Iš pradžių akys raibo nuo kirilicos, bet gan greit įpratau Kai ryškiai ko nors nesuprasdavau stabdydavau audio ir naudodavausi Kindle'o turimu Google translate'tu (na gal sąlyginai Kindleo), o stabdymų ir vertimosi buvo išties nemažai. Bet negaliu skųstis, nes buvo gan patogu, nors rusiškai tokį variantą bandžiau gal antrą kartą. Netgi išmokami keletą naujų žodžių.
Kas patiko? Na kaip visada - į nuogą, įžūlų cinizmą įvilkta realybės refleksija su fantastikos elementais. Pati knyga trys apsakymai. Pirmasis priminė stereotipinį holivudinių filmų vaizdą kai pasakojama siaubo istorija prie laužo. Antrasis labiausiai patiko, nes buvo apie hibridinius karus. Apie trečią rašyti nenoriu, nes nesugalvojo kaip, kad neišspoilinčiau.
Antrąjame apsakyme dar patiko kaip surišama tarsi tiltu tarp to kas žinoma su to kas galėjo būti. Vietomis prisipažinsiu netgi išsidūriau pradėdamas googlinti autoriaus išgalvotas meditacijos technikas. Turbūt labiausiai patiko Pelevino skvarbus, ciniškas ir įžūlus žvilgsnis į visuotinai priimtas mistifikacijas ir negailestingai jas daužančias, bei parodantis dalykus kokie jie yra nuogoje šviesoje. Keli momentai buvo knygoje kai ir aš prieš akis išvydau nuogą karalių. Beje su pirmuoju apsakymu man siejosi įtakos tema. Ir kažkaip naujai suskambėjo įtaka kaip tam tikra santykio charakteristika. Na ką Pelevinas yra Pelevinas. Bijojau, kad po pirmų knygų nusivilsiu. Tai ta baimė dėl nusivylimo ir toks skaitant saugojimasis turbūt visai apsaugojo nuo nusivylimo. Jeigu būčiau daugiau tikėjęsis turbūt būčiau nusivylęs daug labiau. O dabar taip - visai nieko.
June 1, 2020
Стандартный новый Пелевин -- хорошо читается, но оставляет большого следа (по меткому замечанию Lorchenkov V.V. "[эта книга] есть, когда её читаешь и её нет, когда её не читаешь"). Это не Generation П, не Чапаев и Пустота, и даже не iPhuck 10. Много хороших обобщений ("Человек – это просто обезьяна со смартфоном. Она скачивает из ночной темноты подсунутые неизвестно кем программы, ставит их на свою глупую голову и начинает скакать…") и много привычной игры словами. Но в целом -- повторение пройденного и ... никак.
Книга состоит из двух частей: Часть первая Сатурн почти не виден, в которую входят главый Иакинф (де факто рассказ) и Искусство легких касаний (сама большая), и Часть вторая Бой после победы, из одного рассказа Столыпин. Иакинф -- фактически перелицовка Тхаги из "Ананасной воды для прекрасной дамы", чтобы создать фон для главы "Искусство легких касаний". Столыпин -- забавное разворачивание эпизода из Generation П, когда Лёня со свитой выезжает в амый сгрязный пивняк под Москвой пивка попить по выходным, чтобы ощутить как следует, чего он в жизни достиг.
Интересно, что в тексте появляется много отсылок и персонажей из других книг -- cуетится Дамиан из Фудзи, действует генерал Шмыга из Ананасной воды, проскальзывают тени вампиров из Empire V...
P.S. Прочитал электронную версию и бумажную покупать не собираюсь.
P.P.S. 1 июня 2020. А книжка-то оказалось зело жизненной.
Книга состоит из двух частей: Часть первая Сатурн почти не виден, в которую входят главый Иакинф (де факто рассказ) и Искусство легких касаний (сама большая), и Часть вторая Бой после победы, из одного рассказа Столыпин. Иакинф -- фактически перелицовка Тхаги из "Ананасной воды для прекрасной дамы", чтобы создать фон для главы "Искусство легких касаний". Столыпин -- забавное разворачивание эпизода из Generation П, когда Лёня со свитой выезжает в амый сгрязный пивняк под Москвой пивка попить по выходным, чтобы ощутить как следует, чего он в жизни достиг.
Интересно, что в тексте появляется много отсылок и персонажей из других книг -- cуетится Дамиан из Фудзи, действует генерал Шмыга из Ананасной воды, проскальзывают тени вампиров из Empire V...
P.S. Прочитал электронную версию и бумажную покупать не собираюсь.
P.P.S. 1 июня 2020. А книжка-то оказалось зело жизненной.
September 13, 2019
В случае с Пелевиным всегда остаётся актуальной шутка-загадка - что хотел сказать автор, написав "В комнате были синие занавески"?
То что занавесок в комнате не существует до момента, пока мы не смотрим в сторону чего-то что они должны от нас скрывать? Что это не занавески вовсе, а безграничная синева за окном, которую наше сознание не способно принять и переделывает бескрайность в ширму? То что "tha навес ki!" - это тайный лозунг тибетских мудрецов, выступающих за навешивание в пустую оболочку тела человека больше душевной энергии Ки? То что в комнате просто были синие занавески и точка? Выберите один или более правильных ответов, чтобы пройти тест, у которого нет однозначного результата.
По поводу заложенных в книге смыслов - Виктор Олегович продолжает нам показывать нашу чудную современность в ироничном кривом зеркале, заметая следы сложными эзотерическими метафорам и концептами. Так чтобы ищейки эпохи виктимности сбились с пути, затерялись в смыслах и не смогли клацнуть зубами, ухватить его за седой лисий хвост. Попробуй пойми над чем он иронизирует в этот раз. Попробуй оформить это не в безумный судебный иск.
С точки зрения качества и структуры всё сталось как и прежде. Литература для Виктора Олеговича всё тот же кукольный театр, где за откровенно гротескными персонажами виднеется очередной манифест писателя на тему последних трендов. А сюжеты... Разве мы читаем сновидения Пелевина ради них?
То что занавесок в комнате не существует до момента, пока мы не смотрим в сторону чего-то что они должны от нас скрывать? Что это не занавески вовсе, а безграничная синева за окном, которую наше сознание не способно принять и переделывает бескрайность в ширму? То что "tha навес ki!" - это тайный лозунг тибетских мудрецов, выступающих за навешивание в пустую оболочку тела человека больше душевной энергии Ки? То что в комнате просто были синие занавески и точка? Выберите один или более правильных ответов, чтобы пройти тест, у которого нет однозначного результата.
По поводу заложенных в книге смыслов - Виктор Олегович продолжает нам показывать нашу чудную современность в ироничном кривом зеркале, заметая следы сложными эзотерическими метафорам и концептами. Так чтобы ищейки эпохи виктимности сбились с пути, затерялись в смыслах и не смогли клацнуть зубами, ухватить его за седой лисий хвост. Попробуй пойми над чем он иронизирует в этот раз. Попробуй оформить это не в безумный судебный иск.
С точки зрения качества и структуры всё сталось как и прежде. Литература для Виктора Олеговича всё тот же кукольный театр, где за откровенно гротескными персонажами виднеется очередной манифест писателя на тему последних трендов. А сюжеты... Разве мы читаем сновидения Пелевина ради них?
September 8, 2019
После прочтения первой повести сборника, «Иакинф», в душу искушенного читателя закрадывается нехорошее ощущение, что в этом году Виктор Олегович решил особо не напрягаться: почитал Википедию, поводил хуем по клавиатуре, сделал ремикс на свои прошлые работы (в случае с «Иакинфом» в первую очередь вспоминается рассказ «Тхаги» из «Ананасной воды для прекрасной дамы») и сдал книжку в печать. Спешу предупредить искушенных читателей, что ощущение это обманчивое и в моем случае оно окончательно развеялось где-то к середине второй повести — «Искусство легких касаний». Точнее, оно трансформировалось в другое, приятное ощущение узнавания очередного кусочка пазла, которыми Виктор Олегович практически с каждым новым произведением дополняет единое мета-пространство, условно именуемое «пелевинской Россией». Повесть «Искусство легких касаний» в этом смысле хорошо стыкуется с некоторыми частями «Лампы Мафусаила». А завершающая повесть сборника, «Столыпин», содержит в себе очень неожиданный твист в сторону еще одного из недавних кусочков пазла, не будем говорить, какого именно, чтобы не портить впечатления.
August 24, 2019
мне с трудом даются столь любимые Пелевиным замаскированные культурные отсылки, но стиль нравится и читается легко (может, именно поэтому).
В книге три части, две из которых связаны одной мистической линией и привычной авторской темой противостояния России и Запада высоко в, кхм, ноосфере. Третья несколько неожиданно встречает довольно правдоподобным тюремным языком и возвращает в строй героев "Тайных видов".
В целом неплохо. Но мало.
В книге три части, две из которых связаны одной мистической линией и привычной авторской темой противостояния России и Запада высоко в, кхм, ноосфере. Третья несколько неожиданно встречает довольно правдоподобным тюремным языком и возвращает в строй героев "Тайных видов".
В целом неплохо. Но мало.
May 6, 2023
Очень обидно, что Виктор Пелевин больше не пишет тех волшебных предложений, которые когда-то очаровывали меня. Но знаете что, ключевую роль играли не предложения, а темы, которые витали вокруг глубоких философских тем, которые пересекались с моими собственными жизненными вопросами. Именно по этим причинам я когда-то влюбился в произведения Пелевина. Но теперь я вижу, что нет особого смысла читать его новые книги. Он просто продолжает заниматься этим в силу привычки что-то писать. Я уверен, что ему это нужно, но мне, как читателю, наверное, пора прекратить читать его новые произведения.
December 15, 2020
Химеры и пустота
На другой стене висел лакированный череп с ребристыми мощными рогами, а по бокам – почему-то две маски сварщика с короткими рукоятками. Словно бы Акинфий Иванович охотился в горах на сварщиков, изредка переключаясь на другую живность.
Пелевин из тех, кого мы будем читать, сколько бы лет ни прошло, как бы ни ругались на предыдущую, пред-предыдущую и пред-пред-предыдущую книги. Я-то, положим Фудзи, Айфак и Лампу восприняла достаточно спокойно, хотя без восторга, а последняя по времени радость, подаренная волшебной прозой Виктора Олеговича была связана с Орденом Жёлтого Флага (которого не пнул только безногий).
Но сегодня грущу. Потому что не хочу снова лет на пять стать человеком, который на вопрос о новой книге от Луны русской словесности отвечает: Я Пелевина теперь не читаю. А к тому идёт. В прошлый раз сломалась на "Ананасной воде для Прекрасной дамы" и жить пять следующих лет без пелевинских книг было плохо. Для меня, потому что сознательно лишать себя встречи с хорошей литературой, когда книги твой воздух, жестоко. Для книг, потому что им нужен тот, кто умеет взаимодействовать с текстом: думать над ним, переживать эмоционально, наполнять живой кровью то, что создано авторским воображением.
Это ведь так работает. Критики с литературоведами пусть будут, но по настоящему книгам нужен толковый читатель. Без него любой шедевр останется недовоплощённым. Знаете, у Даниила Андреева в Розе Мира, которую Олегыч упоминает вскользь во второй части, посвященной роману Голгофского. Так вот, среди прочих миров, визионер Андреев рассказывает о надстоящем нашей реальности мире Даймонов, обитатели которого принадлежат двум различным видам одушевлённой материи: те, кого мы называем музами, крылатые гении, слетающие к творцу в момент вдохновения. Это как-бы даймоны высшего ранга в иерархии того мира. Но есть и другие, чином пониже, не аристократия того слоя, а его простолюдины (хотя, разумеется, все это довольно условно и действительные отношения господства-подчинения между расами могут быть иными). Однако к нашим баранам, именно создания второго рода - это персонажи книг, проживающие карму, которой наделены по воле автора, и от силы, интенсивности, степени конструктивности взаимодействия читателей с произведением в немалой степени зависит качество субстанции, наполняющей океан коллективного бессознательного.
Иными словами, будет эта вода родниковой или из коллектора. А вы какую предпочли бы? То то же. Хороший читатель делает для мира работу, которая никогда не будет должным образом осознана окружающими, просто потому что таково его внутреннее устройство. Но герои должны изначально быть живыми, читатель добавляет праны в сосуд, созданный автором. Если вместо сосуда дырявая снизу горгулья или вовсе гипсовая химера, ничего не выходит. В первую что не положи, уйдет водой в песок, вторая для наполнения изначально не предназначена.
Хватит лекций о заговоре мирового феминизма. Читатель ждет А Хули!
На другой стене висел лакированный череп с ребристыми мощными рогами, а по бокам – почему-то две маски сварщика с короткими рукоятками. Словно бы Акинфий Иванович охотился в горах на сварщиков, изредка переключаясь на другую живность.
Пелевин из тех, кого мы будем читать, сколько бы лет ни прошло, как бы ни ругались на предыдущую, пред-предыдущую и пред-пред-предыдущую книги. Я-то, положим Фудзи, Айфак и Лампу восприняла достаточно спокойно, хотя без восторга, а последняя по времени радость, подаренная волшебной прозой Виктора Олеговича была связана с Орденом Жёлтого Флага (которого не пнул только безногий).
Но сегодня грущу. Потому что не хочу снова лет на пять стать человеком, который на вопрос о новой книге от Луны русской словесности отвечает: Я Пелевина теперь не читаю. А к тому идёт. В прошлый раз сломалась на "Ананасной воде для Прекрасной дамы" и жить пять следующих лет без пелевинских книг было плохо. Для меня, потому что сознательно лишать себя встречи с хорошей литературой, когда книги твой воздух, жестоко. Для книг, потому что им нужен тот, кто умеет взаимодействовать с текстом: думать над ним, переживать эмоционально, наполнять живой кровью то, что создано авторским воображением.
Это ведь так работает. Критики с литературоведами пусть будут, но по настоящему книгам нужен толковый читатель. Без него любой шедевр останется недовоплощённым. Знаете, у Даниила Андреева в Розе Мира, которую Олегыч упоминает вскользь во второй части, посвященной роману Голгофского. Так вот, среди прочих миров, визионер Андреев рассказывает о надстоящем нашей реальности мире Даймонов, обитатели которого принадлежат двум различным видам одушевлённой материи: те, кого мы называем музами, крылатые гении, слетающие к творцу в момент вдохновения. Это как-бы даймоны высшего ранга в иерархии того мира. Но есть и другие, чином пониже, не аристократия того слоя, а его простолюдины (хотя, разумеется, все это довольно условно и действительные отношения господства-подчинения между расами могут быть иными). Однако к нашим баранам, именно создания второго рода - это персонажи книг, проживающие карму, которой наделены по воле автора, и от силы, интенсивности, степени конструктивности взаимодействия читателей с произведением в немалой степени зависит качество субстанции, наполняющей океан коллективного бессознательного.
Иными словами, будет эта вода родниковой или из коллектора. А вы какую предпочли бы? То то же. Хороший читатель делает для мира работу, которая никогда не будет должным образом осознана окружающими, просто потому что таково его внутреннее устройство. Но герои должны изначально быть живыми, читатель добавляет праны в сосуд, созданный автором. Если вместо сосуда дырявая снизу горгулья или вовсе гипсовая химера, ничего не выходит. В первую что не положи, уйдет водой в песок, вторая для наполнения изначально не предназначена.
Хватит лекций о заговоре мирового феминизма. Читатель ждет А Хули!
September 18, 2019
В "Искусстве лёгких касаний" три части. Первая и последняя - рассказы на все времена в стиле раннего Пелевина, времён "Химии и Жизни". Сами по себе они бы смотрелись замечательно, а в соседстве с собственно "Искусством" - странно. Не по-пелевински странно, а в принципе. Но если кто считал, что на "Чапаеве и Пустоте" всё закончилось - получите опровержение и распишитесь.
Дальше - СПОЙЛЕРЫ, 99+, перед произведением не читать, я кому сказал "не читать"? А, пофиг, - минздрав предупредил!
Виктор Пелевин, "Искусство лёгких касаний".
Обложка цвета бабла*... ибо!
Центральная часть - собственно "Искусство". Автор по-прежнему в ужасе от прогресса и иронично приоткрывает нам новую грань реальности.
Описываемый метод воздействия я впервые заметил у Вохи Васильева в первой главе книжки "Тени грядущего". Та книга родилась в золотой век мусорной фантастики, поэтому в последующих главах, которые писал уже Дмитрий Одинов, всё сведено к обычному мордобою. Метод сложный и хитрый, а посему - в жизни малоприменимый. Как показала недавняя практика, дубина в политической борьбе не потеряла актуальности со времён Рамзеса II. Но в фантастике - почему бы и нет.
У Пелевина метод расширен и уґлу́блен. Весь роман - прямо-таки методичка по созданию боевых мемов и их применению, а также размышления о том, к чему может привести ноосферная война.
Роман злободневный, - почти как "Поколение П" в девяносто девятом. Через пять лет будет мало кому понятен, через десять станет совершенно непонятным, а через двадцать - сделается учебником истории. Автор очень торопился его написать и хотел, чтобы читатель не задерживался при прочтении. Даже образ повествования такой выбрал - "краткий пересказ боллитры", чтоб побыстрее было.
И он успел. Система ИЛК запущена на волне консервативных протестов - как российских, направленных на возврат к нормальным выборам, так и общесетевых, направленных против диктатуры SJW-активистов в игровой индустрии.
Пелевин в рекордные сроки выковал из бреда и абсурда оружие массового поражения. Не уничтожения, а именно поражения (синонимы - "удивить", "огорошить"). И раздал его всем желающим.
Если здравый смысл некому защитить, химеры придут на помощь.
---
* См. "Empire V"
Дальше - СПОЙЛЕРЫ, 99+, перед произведением не читать, я кому сказал "не читать"? А, пофиг, - минздрав предупредил!
Виктор Пелевин, "Искусство лёгких касаний".
Обложка цвета бабла*... ибо!
Центральная часть - собственно "Искусство". Автор по-прежнему в ужасе от прогресса и иронично приоткрывает нам новую грань реальности.
Описываемый метод воздействия я впервые заметил у Вохи Васильева в первой главе книжки "Тени грядущего". Та книга родилась в золотой век мусорной фантастики, поэтому в последующих главах, которые писал уже Дмитрий Одинов, всё сведено к обычному мордобою. Метод сложный и хитрый, а посему - в жизни малоприменимый. Как показала недавняя практика, дубина в политической борьбе не потеряла актуальности со времён Рамзеса II. Но в фантастике - почему бы и нет.
У Пелевина метод расширен и уґлу́блен. Весь роман - прямо-таки методичка по созданию боевых мемов и их применению, а также размышления о том, к чему может привести ноосферная война.
Роман злободневный, - почти как "Поколение П" в девяносто девятом. Через пять лет будет мало кому понятен, через десять станет совершенно непонятным, а через двадцать - сделается учебником истории. Автор очень торопился его написать и хотел, чтобы читатель не задерживался при прочтении. Даже образ повествования такой выбрал - "краткий пересказ боллитры", чтоб побыстрее было.
И он успел. Система ИЛК запущена на волне консервативных протестов - как российских, направленных на возврат к нормальным выборам, так и общесетевых, направленных против диктатуры SJW-активистов в игровой индустрии.
Пелевин в рекордные сроки выковал из бреда и абсурда оружие массового поражения. Не уничтожения, а именно поражения (синонимы - "удивить", "огорошить"). И раздал его всем желающим.
Если здравый смысл некому защитить, химеры придут на помощь.
---
* См. "Empire V"
This entire review has been hidden because of spoilers.
December 18, 2019
Понравилось. Отлично. Ну во всяком случаe, с моей необъективной точки зрения, лучшe чем «Фудзи», «I-Phuck” и пр. Причин несколько: во-первых, практически нет уже навязших в зубах буддизма, феминизма и анти-феминизма, равно как и всяких разных гендерных наездов. Точнее, они есть, но ровно столько сколько нужно , как соли и перца - чтоб было «вкусно но незаметно». Во-вторых, сама тема «сна разума рождающего чудовищ» гораздо больше совпадает с моим мироощущением - все описанное в ИЛК прекрасно укладывается в мою личную картину мира. Жаль только, так же красиво излагать не могу: «Когда пространство стало прозрачным, стало понятно как мало в мире людей « (это про горный поход - увидели картинку?).
Роман состоит из трех слабо связанных между собой частей - первая, "Иакинф" -мистическая "пугалка", создающая историко-философский фон, вторая часть, детективная, развивает историческую тему и доводит ее до логического конца в настоящем, а в третьей (уголовно-блатной) вдруг возникают еще не забытые герои из "Фудзи" и Пелевин возвращается к тому что он так прекрасно умеет делать - показывать нашу реальность в сатирическом кривом зеркале и насмешливо заявлять что так оно и есть на самом деле. Да, "ИЛК" - это очередная ежегодная глава всё той же книги которую Пелевин пишет последние несколько лет. Ho pоман вернул мне желание продолжать читать Пелевина. Что там у него наболит в 2020м?
Роман состоит из трех слабо связанных между собой частей - первая, "Иакинф" -мистическая "пугалка", создающая историко-философский фон, вторая часть, детективная, развивает историческую тему и доводит ее до логического конца в настоящем, а в третьей (уголовно-блатной) вдруг возникают еще не забытые герои из "Фудзи" и Пелевин возвращается к тому что он так прекрасно умеет делать - показывать нашу реальность в сатирическом кривом зеркале и насмешливо заявлять что так оно и есть на самом деле. Да, "ИЛК" - это очередная ежегодная глава всё той же книги которую Пелевин пишет последние несколько лет. Ho pоман вернул мне желание продолжать читать Пелевина. Что там у него наболит в 2020м?
September 1, 2019
Ինչպես միշտ Պելևին ավարտելուց հետո մազերդ բիզբիզ են կանգնում ու շշմած հայացքով ինքդ քեզ ասում ես՝ էս ի՞նչ էր։ Էս ինտելեկտուալ կիտչ էր անտանելի իրականության մասին։ Պելևինը ժամանակի սուր աչքն է։ Ամեն նոր գրքով տվյալ ժամանակահատվածի տիպիկ դիագնոստիկան է տալիս՝ ոչ այնքան հուսադրող ախտորոշմամբ։ Բայց ավելի լավ է դառը ճշմարտությունը, քան քաղցր սուտը։
Պելևինի նուրբ հպումները քաղաքական, սոցիալական, տնտեսական, մշակութային, պատմական, աստվածաբանական, կոնսպերոլոգիական մտորումները, լավ ախպերների ու ոչ այնքան հաճելի քրերի մասին հղումները, սատիրան ու գրականության ամենաուժեղ մեթոդներով հենց գրականությունը սատիրայի ենթարկելը՝ իրոք արվեստ են։ Էդ արվեստի անունը Վիկտոր Օլեգովիչ Պելևին է։
Ու ոչինչ, որ սա նախորդ գրքերին որոշ բաներով զիջում է, բայց բաց թողնել Պելևինին իր ժամանակում կարդալը, Լուսին թռնող օդանավից ուշանալ է։ Էդ տոմսն էլ ձեռք եք բերում ժամանակի զարկերակին հմուտ տիրապետելու ունակությամբ, այլապես ոչինչ չեք հասկանա, ոչ մի տառ, վստահեցնում եմ։
Պելևինի նուրբ հպումները քաղաքական, սոցիալական, տնտեսական, մշակութային, պատմական, աստվածաբանական, կոնսպերոլոգիական մտորումները, լավ ախպերների ու ոչ այնքան հաճելի քրերի մասին հղումները, սատիրան ու գրականության ամենաուժեղ մեթոդներով հենց գրականությունը սատիրայի ենթարկելը՝ իրոք արվեստ են։ Էդ արվեստի անունը Վիկտոր Օլեգովիչ Պելևին է։
Ու ոչինչ, որ սա նախորդ գրքերին որոշ բաներով զիջում է, բայց բաց թողնել Պելևինին իր ժամանակում կարդալը, Լուսին թռնող օդանավից ուշանալ է։ Էդ տոմսն էլ ձեռք եք բերում ժամանակի զարկերակին հմուտ տիրապետելու ունակությամբ, այլապես ոչինչ չեք հասկանա, ոչ մի տառ, վստահեցնում եմ։
September 4, 2019
Мне книга понравилась даже больше, чем ожидал. Не принадлежу к "свидетелям Чапаева", оценивающих любую новую книгу с позиции сравнения с первыми книгами автора. Да, для меня непревзойденной остается "Поколение П", но думаю, если бы начал с какой-то более поздней книги, то так же бы считал ее чуть ли не лучшей. Дело в том, что Пелевин постоянно пишет одну и ту же книгу, с некоторыми вариациями. Но в основе примерно одна и та же философия и одна базовая мысль. Каждый раз это лишь разбавляется комментарием на актуальн��е события. Из всего сравнительно недавнего мне не очень понравились разве что "Смотрители", но последние три книги явно "реабилитировали" автора.
August 28, 2019
Первая и последняя повесть похожи на старого-доброго Пелевина, вторая повесть терпимая. Хорошее чтиво.
February 1, 2022
Классная идея и интересная интерпретация происходящего в мире, но громоздкая форма. Приходилось прямо продираться через книгу
June 17, 2020
Ну, Пелевин!! 💪 Это все правда, или это бред сивой?!?!??
November 16, 2021
Hard to rate short-story book when I really liked 2 but the main and the biggest one is a boring dnf. So 3.5, classic Pelevin and meta crack.
May 7, 2020
Баал показался интереснее, чем теория заговора и вагонзаки. Есть в нём туристическая романтика.
September 4, 2019
Оуе, 20 августа вышла новая книженция Пелевина “Искусство легких касаний”! Таким образом, на руках традиционное осеннее удовольствие, ежегодно отслеживаемое. Тема произведения, как всегда у автора в тренде: Пелевин чётко пуляет и в молодняк, и в таких мастодонтов, как мои ровестники. Говорит, например, про противостояние мировых держав, +стандартно - про управление сознанием масс и разные более серьезные вопросы на грани.
В общем, я не представляю, как можно им не зачитываться и также не знаю - как найти хоть что-то близко похожее. Причём все, как мне кажется, пронизано стебом и глубиной высочайшей пробы. Без согласия с таким подходом к Пелевину лучше вообще не подходить, особенно если вы религиозный деятель, политик, наемный сотрудник, серьезная женщина или любой обычный человек: «С утра я любил подглядывать за ней сквозь сощуренные веки. Она напоминала мне заблудившегося среди простыней котенка, забывшего, почему и как он оказался в этом странном белом лабиринте. Увидев на соседней подушке мое распухшее спросонья лицо, она в первый момент вздрагивала и хмурилась так тревожно, будто собиралась тут же спрыгнуть с кровати и убежать… Но потом, видимо, вспоминала, что бежать, в сущности, некуда, ибо для юной обворожительной женщины весь этот мир состоит из таких же грубо-усатых мужских присутствий, различающихся между собой только тембром храпа и цветом портмоне… И тогда на ее переносице прорезалась на секунду милая вертикальная морщинка, которую я называл про себя «руной смирения» – и она покорно роняла свою головку назад на подушку, уже зная, что еще через несколько секунд я делано зевну, открою глаза, и…»
В общем, я не представляю, как можно им не зачитываться и также не знаю - как найти хоть что-то близко похожее. Причём все, как мне кажется, пронизано стебом и глубиной высочайшей пробы. Без согласия с таким подходом к Пелевину лучше вообще не подходить, особенно если вы религиозный деятель, политик, наемный сотрудник, серьезная женщина или любой обычный человек: «С утра я любил подглядывать за ней сквозь сощуренные веки. Она напоминала мне заблудившегося среди простыней котенка, забывшего, почему и как он оказался в этом странном белом лабиринте. Увидев на соседней подушке мое распухшее спросонья лицо, она в первый момент вздрагивала и хмурилась так тревожно, будто собиралась тут же спрыгнуть с кровати и убежать… Но потом, видимо, вспоминала, что бежать, в сущности, некуда, ибо для юной обворожительной женщины весь этот мир состоит из таких же грубо-усатых мужских присутствий, различающихся между собой только тембром храпа и цветом портмоне… И тогда на ее переносице прорезалась на секунду милая вертикальная морщинка, которую я называл про себя «руной смирения» – и она покорно роняла свою головку назад на подушку, уже зная, что еще через несколько секунд я делано зевну, открою глаза, и…»
February 14, 2025
Читая "КГБТ+", долго плевалась от речевых кривляний и крепко-накрепко уверовала в беспросветную опиоидную тупость Пелевина. ("Обосранный дзен-буддизм мне не впарите, как тампоны" ©)
Читая "Искусство" (которое с неохотой взяла по акции в довесок к "Защите Лужина"), хмыкала в приятном удивлении: надо же, здесь фирменная пелевинская фольгово-шапочная конспирология даже интересна? Разумеется, даже тут невозможно укрыться от подкисшей словесной блевоты на остросоциальные темы, но очень часто я ловила себя на том, что согласно киваю автору в ответ.
Крайне выигрышное у романа начало: первая часть читается как трэшовый двачевский крипи-тред или что-нибудь с r/nosleep, а к таким вещам я очень тяготею. И склоняюсь к тому, что в таком формате авторские идеи ("химеры", хах) усваиваются не в пример лучше, чем в саркастичном пересказе плохого мемуара — который, к сожалению, занимает процентов семьдесят оставшегося текста. Столыпинское послесловие — жизненно необходимый освежитель воздуха после душноватого инцельства Голгофского.
В общем и целом, отличная паста, перетекающая в неплохую энциклопедию по эзотерике, 7+/10 (плюсик за веганскую повестку).
Читая "Искусство" (которое с неохотой взяла по акции в довесок к "Защите Лужина"), хмыкала в приятном удивлении: надо же, здесь фирменная пелевинская фольгово-шапочная конспирология даже интересна? Разумеется, даже тут невозможно укрыться от подкисшей словесной блевоты на остросоциальные темы, но очень часто я ловила себя на том, что согласно киваю автору в ответ.
Крайне выигрышное у романа начало: первая часть читается как трэшовый двачевский крипи-тред или что-нибудь с r/nosleep, а к таким вещам я очень тяготею. И склоняюсь к тому, что в таком формате авторские идеи ("химеры", хах) усваиваются не в пример лучше, чем в саркастичном пересказе плохого мемуара — который, к сожалению, занимает процентов семьдесят оставшегося текста. Столыпинское послесловие — жизненно необходимый освежитель воздуха после душноватого инцельства Голгофского.
В общем и целом, отличная паста, перетекающая в неплохую энциклопедию по эзотерике, 7+/10 (плюсик за веганскую повестку).
October 5, 2019
После прочтения легкое ощущение "ну ок". Я не оголтелый фанат Пелевина, но ценитель некоторых и ранних, и поздних произведений. Из трех рассказов, собранных вместе, зацепил только последний - продолжение Горы Фудзи, которая мне очень понравилась. В целом, я бы пропускал.
September 23, 2019
Не лучшая, но и не худшая книга Виктора Пелевина
October 21, 2019
В целом понравилось, все 3 рассказа. Только тема про нацистские письмена, которые будут скрыты 100 лет совсем не раскрыта.
May 28, 2020
Pelevin never disappoints! Can’t imagine how the book can be translated in English though.
April 16, 2021
Пелевин как он есть, но без изысков. Книга состоит из трёх разных повестей разного качества. Первая повесть «Иакинф» имеет достаточно предсказуемый и смазанный обычным пелевинским трёпом сюжет, который несмотря на простоту слушать интересно. Вторая повесть, «Искусство легких касаний», написана в стиле выжимки из намного большего материала написанного пародией на Галковского. Читать его немного более утомительно, однако тягомотина рассказа с следующими друг за другом инструментами экспозиции в лице религиоведа, французского масона, египтолога, эксперта в области де Сада и других все же складывается в стройный вывод о современности и незримых информационных войнах. Последний рассказ «Столыпин» рассказывает о зеках и богатых и месте и пропорциях счастья в мире. Стилизация зековских понятий и фени убедительна, поворот тоже. Средний рассказ понравился мне меньше чем остальные два, однако все они какие-то блеклые в сравнении с предыдущими творениями писателя.
Displaying 1 - 30 of 100 reviews